Эксперимент Розенхана
Первым делам Розенхан уговорил 7 своих друзей (в состав группы входили 4 психолога, педиатр, домохозяйка и художник) пожертвовать несколькими месяцами жизни ради науки. Еще одним участником этого маленького коллектива решил выступать сам Дэвид. Каждый из маленькой группы ранее не имел психических заболеваний, так что никакой истории болезни в этой области у них не было.
Экспериментаторы разъехались не просто по разным клиникам, но и вообще в разные штаты, это было сделано для соблюдения условий чистоты эксперимента. Кроме того, все члены группы выступали под псевдонимами, работники медицины были фиктивно трудоустроены на иные специальности. Все остальные биографические данные медикам сообщались в точности.
Каждый из людей, задействованных в опыте обратился к неизвестному ему психиатру с жалобами на слуховые галлюцинации. Все они сообщали медикам, что слышат по ночам необъяснимые звуки и голоса. Слова этих голосов были неразборчивы. Заболевание симулировалось, чтобы псевдопациенты оказались в клинике для душевнобольных, где они должны были начать себя вести естественно (как ведет себя обычный психически здоровый человек), чтобы их как можно быстрее выписали. Доктор Розенхам хотел установить промежуток времени, за который врачи отличат здорового от больного.
Наивный мечтатель.
Попавшие в клиники псевдопациенты стали говорить лечащим врачам, что полностью здоровы и чувствуют себя превосходно. Но их никто и не думал слушать, каждый из участников эксперимента был определен в палату, где можно было говорить что угодно. Медики настаивали на приеме всех предписанных лекарств и совершенно не думали выпускать своих пациентов на свободу. Никакое хорошее самочувствие не было основанием для отмены психотропных препаратов. Выписали экспериментаторов только после полного прохождения запланированного курса лечения. В среднем, в клиниках здоровые люди провели по 19 дней, каждый из них при выписке получил диагноз «шизофрения в стадии ремиссии».
Что было дальше...
Доктор Розенхан не успокоился на достигнутом, и вскоре новая группа псевдопациентов обратилась в 12 других клиник. Клиники подбирались случайным образом — от известных в стране дорогих частных лечебниц, до обычных муниципальных больниц. Все 12 человек жаловались на одни и те же симптомы, причем те, которые сообщала первая группа экспериментаторов, и все оказались госпитализированы, при этом 11 из них поставили диагноз «шизофрения», а еще одному, в частной клинике, «маниакально-депрессивный психоз».
У этих пациентов была возможность общаться с другими людьми находящимися на излечении, причем часть реально психически нездоровых людей заподозрила рядом с собой симулянтов. Эти пациенты подходили к «засланным казачкам» со словами: «Ты не больной, ты журналист или профессор». Зато профессиональные врачи были уверены, что к ним поступили реальные больные, каждого из них пичкали лекарствами. Курс лечения на сей раз продлился от 7 до 52 дней. Этим людям также при выписке поставили диагноз связанный с шизофренией.
Публикация статьи Розенхана в известном научном журнале вызвала шумиху в мире психиатрии Соединенных Штатов. Под вопрос ставилась профессиональная пригодность многих врачей, представители одной клиники потребовали проверить их работу путем присылки псевдопациентов. Доктор Розенхан ответил согласием, и новая стадия опыта длилась еще 3 месяца.
На сей раз представители лечебного заведения ревностно отнеслись к своим врачебным обязанностям, каждый прибывший с подозрением на психическую болезнь человек подвергался тотальному контролю. Спустя 3 месяца специалисты больницы могли торжествовать полный успех — они из 193 прибывших пациентов выявили 41 симулянта, еще 42 человека попали по подозрение в в симуляции.
Гром грянул, когда хитрый Розенхан раскрыл свои карты. На сей раз он не отправил в клинику ни одного псевдопациента. Вообще НИ ОДНОГО! А врачи, видимо, среди выявленных симулянтов пропустили изрядное количество реальных больных.
Проведенный эксперимент дал возможность доктору Розенхану утверждать, что психиатры не имеют возможности достоверно отличать психически больных людей от здоровых. А человек, однажды получивший диагноз «шизофрения», не сможет избавиться от своего клейма до конца жизни.
proxor]]>
Новый водитель был юн и неприхотлив. Не дают форму — и Бог с ней. Не зима, чай, лето на дворе. Да и какое лето! Асфальт плавится! Водитель сочувственно смотрел на выходившую из дверей психиатрическую бригаду, закованную в водо- и воздухонепроницаемые синие рубашки и такого же цвета брюки, гордо именуемые их главврачом летней формой. И носить эту форму полагалось в полном комплекте. Один раз водитель даже видел, как заведующий их подстанции в пылу рвения требовал, чтобы фельдшер снял надетую под форму тельняшку, утверждая, что это грубое нарушение дисциплины, поскольку голубая полоска тельника выглядывает из-под рубахи.
— Скоро трусы будет проверять на предмет соответствия… — водитель невольно сплюнул. Он не любил шестёрок и стукачей.
— Эй! Шеф! Ты никак на пляж собрался? — психиатрическая бригада в полном составе с завистью смотрела на своего водителя, одетого в выцветшую вытянутую майку с надписью: «Волейбол», тренировочные штаны и смятые жизнью белые тапки на босу ногу. — Гляди! Начальство беспощадно. За нарушение внешнего вида и взгреть могут.
— Это ваше вас взгреть может. Вам выдали форму, вы в ней и парьтесь, — водитель весело перешёл в словесную контратаку. — А моё начальство мне форму не выдавало. Хожу, в чём хочу.
— Эхх. Молодой. Горячий! — улыбчивый врач-психиатр уселся на раскалённую седушку «газели». — Сколько ты у нас на подстанции? Год, кажется? А тебя уже на гвардейскую психбригаду определили. За какие заслуги?
— Да нет, — водитель, услышав адрес, шустро выехал со двора подстанции. — Ваш в отпуске, я подменяю.
— Понятно, понятно… — врач полуобернулся и открыл окошко, отделяющее кабину от салона. — Эй, молодёжь! Учую запах табака в салоне, лично рапорт напишу заведующему. Значит, ты пока резервный, — врач вернулся к теме разговора. — Тогда запоминай. Бригада у нас специализированная. Всё делается только с моего разрешения. Только так. Дали адрес. Едем. Приехали, из машины не выходить без команды. Не дай Бог что лишнего сказать. Самому больному или при больном. Или при родственниках больного. Они иногда хуже, чем сам больной. Руками никого не трогать. Даже если кажется, что… как это раньше говорили… «наших бьют», не вмешивайся, если я тебе не скажу. Не фельдшера скажут, — врач указал на окошко, — а я. Понял? Твоё главное дело — рулить.
— Да понял, понял, — водитель с интересом выслушал вводные и прибавил газу.
— Ну и славно. Сейчас приедем на адрес. Возьмём больного и повезём в больницу. До больницы ехать далеко, она за городом. Там больного сдадим и поедем обратно. К обеду, надеюсь, вернёмся. Уж очень сегодня жарко.
До больницы, и правда, добирались долго. Наконец «газель» остановилась у глухих ворот, похожих на тюремные. Ворота медленно открылись, «газель» въехала на территорию больницы и остановилась у дверей приёмного отделения.
— Сиди здесь. Из машины ни ногой. Мы быстро, — пожилой врач ещё пару минут что-то заполнял в своих бумагах, а потом вылез из кабины на улицу, где уже стояли сам больной и оба фельдшера. Все трое, исстрадавшись долгой поездкой, торопливо курили. На удивление водителя больной не был спелёнут в смирительную рубашку. Он спокойно стоял, почти по-дружески разговаривая со своими провожатыми на отвлечённые темы, жаловался на жаркое лето и ничем не походил на тех киношных психов, которых водитель привык видеть в сериалах.
— Что? А ты думал, в железо закованных возим? В намордниках? — врач перехватил взгляд водителя. — Не, брат. Такие редко бывают. В основном наши больные по большей части люди адекватные и ответственные. Не то что чиновники из Минздрава.
Все, включая больного, рассмеялись.
***
Ожидание слегка затянулось. Водитель уже изнывал от безделья и жары, но, помня наказ доктора, из машины никуда не выходил. Он с тоской поглядывал на висящий на стене больнички кондиционер, представляя себе прохладу, созданную этим кондиционером внутри здания, и от этого изнывал ещё больше. Наконец, плюнув на запрет, водитель решительно запер машину и устремился внутрь приёмного отделения. Кроме прохлады, в углу небольшого холла обнаружились кофейный автомат и лавочка, что ещё больше усугубило наступившее счастье.
***
— И что это мы здесь делаем? — два квадратных размеров санитара в белых халатах с интересом разглядывали сидящего на лавочке водилу.
— Бригаду жду, — водитель снизу вверх поглядел на возникших перед ним медработников.
— Бригаду-у-у? Так мы уже тут, — один из санитаров пригляделся. — Слушай, — он обернулся к стоящему рядом коллеге, — а этот не из нашего отделения. Может, кто из твоих?
Второй санитар тоже стал более внимательным.
— Нет. Точно нет. Это из четвёртого, скорее всего. Мне Ленка-медсестра говорила, что у них там кекс один лежит. Кофе любит до беспамятства, а ему много нельзя. Может, это он и есть?
Водитель непроизвольно посмотрел на стаканчик с кофе, который держал в руке, и вновь поднял глаза на санитаров.
— Да водитель я! Вон машина стоит. Я сейчас покажу… — водитель привстал и полез в карман за ключами, но рука была молниеносно перехвачена и заведена за спину. Вторая рука также оказалась за спиной, предварительно освобождённая от пластмассового стаканчика.
— Резких движений не надо. Сейчас пойдём, спокойно, во всём разберёмся и отведём тебя к коллегам. Там и таксисты есть, и автобусники.
Определив оторопевшего «пациента» в полусогнутое положение, санитары бодро двинули с ним к лестнице, ведущей на второй этаж. Навстречу им вниз по лестнице спускалась бригада скорой.
— Мужики! — у водителя прорезался голос. — Скажите им!
Бригада остановилась. Пожилой врач серьёзно посмотрел на водителя.
— Простите… Сказать… что?
— Как что? — водителя аж затрясло. — Что я ваш водитель!
Санитары остановились, давая возможность психиатру оглядеть свой трофей.
— Не, — глаза врача хитро блеснули из-под очков. — Не похож. Уж извини, брат.
— Во! — один из санитаров утвердился в правильности своих догадок. — Я же говорю — местный: и одет, как наши клиенты, и чудик в четвёртом отделении похожий лежит. И кофе жрать горазд. Всё сходится. Пошли, родной. И как же за тобой не углядели? Вечно у них в четвёртом бардак. Так и прирежут кого-нибудь.
— Непременно. Непременно прирежут, — врач ещё раз посмотрел на обалдевшего водителя и обернулся к ухмыляющимся фельдшерам. — А вы чего ржёте? У нас нашего водителя из-под носа уводят, а они ржут. Я что ли с этими гориллами спорить буду?
***
— О-о-о! Ты опять с нами? — психиатрическая бригада в полном составе вышла из дверей подстанции. — Сейчас за больным поедем.
Водитель, сменивший вытянутую временем майку с надписью: «Волейбол» на купленную за собственные деньги синюю футболку с надписью: «Скорая помощь», вздрогнул и как-то испуганно заулыбался в ответ…
© Дмитрий Беляков]]>
Да, нам нравится писать про душевнобольных. Во-первых,
Читать дальше]]>
А баба любила сдавать деда в вытрезвитель. Ну стерва просто: только дед выпьет, она тут же к
Читать дальше]]>